О работе комплексной научной группы рассказал Игорь Захаркин, сам начинавший работу в национальной команде именно в КНГ.
— Комплексные научные группы должны быть при каждом клубе?
— Я считаю, что желательно, чтобы такие научные группы работали с каждой командой, потому что тренерский творческий поиск всегда должен основываться на объективной информации о реакциях организма на различные нагрузки. Если это могут делать клубные медики — здорово. Думаю, что в перспективе будет создан огромный научно-методический центр. Может быть, на базе РГУФКСиТа. Там любой хоккеист, выступающий в России, в КХЛ — я говорю об элитных спортсменах — будет проходить обследования. Информация от группы, проводящей тестовые исследования, поступит в этот центр. На основе этих данных каждый хоккеист сможет получать рекомендации, узнавать, над чем ему стоит трудиться. Потому что часто тренеры работают над качествами, которые у игрока и без того хорошо развиты, и пропускают те, что развиты недостаточно. А научные группы позволяют оценивать подготовленность хоккеиста, выявлять слабые места, и работать над устранением этих проблем.
— Мы сейчас говорим о физиологии. А как влияет на работу тренерского штаба обследование соревновательной деятельности, выполняемое КНГ?
— Когда мы говорим о комплексной научной группе, мы всегда имеем в виду несколько блоков ее работы: биологический, психологический и педагогический. Все, что касается педагогического аспекта, все методы должны быть согласованы с тренерским штабом. Потому что надо понимать, чего мы хотим от игроков и какие игровые задания им даем. Здесь на проблему нужно смотреть с различных сторон. Просто получение статистических данных о действиях хоккеистов не позволяет нам управлять или изменять что-то во время матча. Поэтому информацию, над которой работают ребята из КНГ при обследовании соревновательной деятельности, надо обязательно оценивать вместе с тренерами.
— Насколько информация, получаемая от комплексной научной группы, помогает в формировании звеньев?
— При выборе состава она не является определяющей. Но свою роль сыграть может. Например, как-то мы выбирали центральных нападающих из шести кандидатов. И нам очень помогли данные научной группы, касающиеся, в том числе, и эффективности работы на вбрасываниях.
— А во время турнира она может помочь скорректировать план тренировок?
— Текущие данные нам интересны, но планировать что-то, отталкиваясь от них, не совсем верно. Отправляясь на турнир, мы уже обладаем полной информацией по всем игрокам. Мы работаем с командой на протяжении длительного срока и хорошо знаем возможности хоккеистов. Представляем, кто на что способен в критической ситуации. Знаем их психологию, можем прогнозировать их состояние и методики восстановления, вытаскивания из функциональных ям. Достаточно вспомнить пример того же Олега Сапрыкина, у которого не ладилось в «Динамо», но хорошо получалось в сборной.
— Может, раз вы это все знаете, информация от КНГ излишняя?
— Чем больше информации, тем шире мы можем взглянуть на игрока и на его возможности. Тем более, потом весь этот материал ложится в основу книг и методических материалов, по которым будут учиться будущие специалисты. Причем это данные о жизни сборной, то есть о работе лучших хоккеистов страны. И полученные, к тому же, из самого сердца команды, непосредственно «от бортика».
Желание учиться
— С точки зрения психологии что весомее: обследования или мнение тренеров постоянно общающихся с командой?
— Те обследования и психологические тесты, которые мы проводим для оценки психологических процессов, не могут быть поняты тренерами. Они должны быть обязательно изучены специалистами и уже потом донесены до тренерского штаба. Потому что здесь учитываются и сенсорные реакции хоккеистов и реакции, например, на движущийся объект. То, что я не могу оценить. В конечном итоге мы говорим о психической готовности. Мы, тренеры, всегда работаем над социальной составляющей. Это микроклимат, создание групп, выявление лидеров. Это мы можем делать сами. Но многие реакции мы не можем определить без приборов.
— Если упрощать: три основных направления — психология, физиология и физиологическая деятельность — и во всех разное соотношение работы тренеров и КНГ.
— В функциональной части тренерская интуиция опирается на цифровые показатели. Могу подтвердить своим опытом. Я начал работать давно и помню, что мой первый эксперимент был в «Спартаке». Там совершенно четкий тренировочный процесс, проводимый тренерами, не давал никакой реакции. То есть мы тратим время на льду, команда очень много работает, а эффективность равна нулю. То есть, мы просто проводим время, а тренировки бесполезны.
Поэтому информация от комплексной группы нужна. Или тренер должен работать с этой цифирью, или ученый, проводящий обследования, должен понимать, как донести информацию до наставника. Это очень важно.
— Доводилось слышать, что тренеры, даже работающие на высшем уровне, зачастую действуют по наитию, слабо представляя, какие результаты дает то или иное упражнение.
— Согласен. Очень часто так происходит. В этом заключается проблема подготовки современных тренеров, которые не имеют основательной методической базы. В том числе и на это должна быть направлена работа научно-методического центра, о котором я говорил. И который, я надеюсь, мы сможем создать с помощью КХЛ и Федерации хоккея на базе РГУФКСиТа, где есть специалисты высокого уровня.
— В ВШТ уже давно есть хоккейное отделение. Другое дело, что не все хотят учиться.
— Да. Вы правильно подметили, что многие идут от интуиции, от опыта. Берут те упражнения, средства, планы тренировок, которые применялись к ним. Но ведь спорт все время развивается, все время идет вперед. Появляются новые методы и методики, новые направления. И создание собственной тренерской философии должно подкрепляться такими исследованиями.
Секретное ноу-хау
— В игровых видах спорта, особенно за рубежом, активно используют системы, обсчитывающие все движения спортсменов, чтобы потом, собрав массив данных, с большой точностью предугадывать их действия в том или ином эпизоде. В хоккее такие системы на основе статистики могут быть эффективными?
— Да. Но не совсем на основе статистики. Хотя можно сказать и так.
— Возможно, я упрощаю…
— Нет, вы правильно говорите. Потому что все на самом деле сейчас происходит как? Средства оценки углубляются, активно внедряются современные технологии, различные видеопрограммы и так далее. И все они, в конечном счете, выходят на цифирь. Из которой уже можно понять, что, например, определенный хоккеист всегда открывается в левый борт. Или всегда начинает разворачиваться с правой стороны. Здесь очень много возможностей для анализа. Но я могу вам об этом рассказать только мазками, потому что это наше ноу-хау. Мне не хотелось бы сейчас говорить о том, чем сильны мы. На самом деле понимать и учитывать индивидуальные особенности спортсмена можно так же, как и изучать почерк: для человека всегда свойственны один и тот же нажим, одни и те же ошибки. Понимая такие нюансы, можно правильно расставить своих игроков и регулярно перехватывать шайбу в зоне атаки. Можно понять, как действует соперник и достаточно легко спрогнозировать его поведение.
— Вы сказали ноу-хау. Такой работой наиболее успешно занимаются в сборной России?
— Мы, скажем так, делаем многое. Понимаете, у нас очень серьезная конкурентная борьба. Я бы мог рассказать вам больше, но представьте: сейчас я в сборной, а завтра работаю в своем клубе. И, получается, занимаюсь образованием других тренеров, у которых, как мы с вами говорили, есть недостатки. Поэтому я говорю очень осторожно.
«Спорт день за днем» №6 (17-23 февраля 2010 года)